Дизайнер смерти  - Диана Соул

Мы стояли в нескольких метрах от смертоносных волн, на небе сверкали молнии, а я касалась кожи, возможно, самого убийственного мужчины во всей Вселенной.

– Так что происходит? – спросила я, едва дыша и пытаясь немного отвлечься от мыслей, которых не должно быть в моей голове. – Почему вы устроили взрыв? Какие нерасчетные переменные вмешались в ваши точные, выверенные схемы?

– Это все из-за ребенка, я не знал, что последствия будут такими. Большинство событий, связанных с тобой, для меня с наступлением этой беременности теперь не поддаются вычислениям. Исключения – глобальные действия, которые зацепят множество людей, такие как взрыв. Я просто не мог оставить тебя во дворце, где твоя безопасность и ребенка под сомнением.

– Нашего ребенка, – невольно поправила я, заглядывая Хэдоку в глаза, но тот даже глазом не моргнул.

– С вероятностью 99,9 % мой. Но до момента рождения всегда остается шанс, что это ребенок императора.

Меня словно ударили чем-то тяжелым, даже голова резко заболела. Отпрянув от Хэдока, я, словно оскорбленная, уставилась на него.

– С вероятностью? – переспросила я.

– Да, к сожалению, я не могу отбрасывать математическую статистику.

– Это твой ребенок, – упрямо процедила я. – Плевать на статистику, я просто знаю это, и все тут. И ты это тоже знаешь, иначе бы не заварил всю эту кашу, не обошел бы правила, не обманул брачный обряд. Кстати, как и зачем?! Я имею право знать.

Хэдок вскинул на меня взгляд черных глаз, а после сделал шаг вперед, убивая расстояние между нами.

Его правая рука скользнула мне за поясницу и крепко прижала к твердому мужскому телу. Будоражащий запах озона вновь ударил по рецепторам.

– Хочешь знать как? Все просто. Ты никогда не принадлежала Ронану, и никакой брачный обряд не сделал бы тебя его собственностью. Потому что ты с рождения – моя императрица. А что касается – зачем? – тут еще проще. Я не могу вернуть свое, будучи тем, кто я есть. Но я хочу, чтобы мои дети были там, где должны находиться по праву.

Несколько мгновений я переваривала его слова, а сердце стучало как бешеное. Мозг пытался сообразить и осознать, что же Хэдок имеет в виду, и отгадка находилась только одна:

– Но ведь сына Урсуна убил Ронан. Он не мог оставить его в живых. Ты не можешь быть им.

– Я и не он. Он убил моего брата-близнеца. Потому к Ронану и не перешел дар Дизайнера Жизни, потому что был еще один наследник, о котором он не знал – я.

– Я не понимаю, – дрожа всем телом, прошептала я.

– Тут холодно, – констатировал Хэдок. – Пойдем в дом. Я расскажу тебе все там, пока Дорнан и Лода спят.

Бросив мимолетный взгляд на дом, я убедилась, что окна горят только на первом этаже.

Дизайнер отвел меня в столовую, усадил в одно из кресел, накрыв лежащим рядом пледом, и даже предложил заварить чай из каких-то местных трав. Я окончательно растерялась от того, каким он в этот момент показался… домашним, словно обычный мужчина. Но я-то знала, насколько это обманчивое ощущение.

– Никакого чая, – отказалась я. – Мне нужна правда.

Хэдок сел в кресло напротив, откинув голову на спинку, и устало взглянул на меня.

Да, я поняла, что он именно устал. Что за всеми ширмами неуязвимости по-прежнему был просто человек, желающий скрыть, кто он на самом деле, но по каким-то причинам открывшийся мне.

– Все началось даже не в день моего рождения, а гораздо раньше, – произнес он. – Моя бабушка императрица Римерия была Дизайнером Жизни. Ее правление пришлось на тяжелый период, с которым она, как женщина, справлялась с огромным трудом, но ее всегда окружали надежные люди. Например, как Мэрдок – Дизайнер Смерти, который охранял ее многие года, как ее муж – что взял на себя бразды правления, когда бабушка забеременела, и доктор, принимавший роды.

Опасаясь за свою жизнь, она пряталась на одной из орбитальных станций, пока не родила двоих – моего отца Урсуна и моего дядю Ронана. Двух братьев-близнецов. Такого не случалось ранее в истории императорского дома. Едва Римерия взглянула на детей, она поняла одну вещь – старший Урсун будет Дизайнером Жизни, а младший Ронан идеально подходил на смену Дизайнеру Смерти.

Мои глаза округлились.

– Ронан должен был стать Дизайнером? – Перспектива, что такая сила могла бы попасть к этому человеку, ужасала.

– Мог бы. Мэрдок хотел забрать младенца еще тогда, но Римерия была прежде всего женщиной и матерью. Она обещала найти другого ребенка, сказала, что сделает все возможное, но найдет другого кандидата, лишь бы Мэрдок не забирал у нее сына. И бывший Дизайнер согласился. Тогда он был еще относительно молод и мог ждать.

Но время шло. Близнецы росли, и Ронан всегда оказывался в тени моего отца, всегда на вторых ролях, всегда лишь довесок. Я уверен, его это уязвляло. Последней каплей стало то, что Римерия нашла только одну девушку, подходящую сразу двоим братьям для зачатия ребенка. Мою мать Женевру. И, как ты сама понимаешь, досталась она Урсуну. Точнее, даже не так… – Хэдок набрал в легкие побольше воздуха и продолжил: – Как рассказывал Мэрдок, Римерия никак не ограничивала общение этих троих, с пятнадцати лет они знали друг друга и фактически росли вместе. Мэрдок даже считал, что моя мать больше благоволила Ронану, но вопрос ее брака был решен заранее. Женевра вышла за Урсуна. И мой дядя опять остался ни с чем. Наверное, это и стало последней каплей, которая окончательно предрешила его судьбу.

– Ты так говоришь, будто жалеешь его, – прошептала я.

– В какой-то степени. Ведь я имел все шансы повторить его жизнь. Если рассмотреть все вероятности, я должен быть ему даже благодарен, ведь он избавил меня от такой судьбы.

– Что ты имеешь в виду? – Я опять не понимала его загадки.

– Когда моя мать Женевра умерла во время родов, оставив после себя только меня и родившегося немного раньше Филиппа, отец сразу понял, что история повторится еще раз. Он без сомнений отдал меня Мэрдоку в качестве будущего Дизайнера Смерти с единственным условием: чтобы все оставалось в тайне. А Филипп вернулся на Гризальд единственным наследником, и ему же отец нашел тебя, единственную, кто способен продолжать род с его сыном. Меня уже никто не брал в расчет, про меня забыли, для них я был в тот момент никем. И когда Ронан убил моего отца и брата, дар Дизайнера Жизни перешел ко мне, и произошел парадокс – два дара оказались в одном теле.

Я слушала, раскрыв рот и вспоминая мелкие детали, которые раньше не давали покоя, но которые теперь становились более понятными.

– Дизайнеры смерти лишены чувств… – произнесла я. – Но ты явно что-то ощущаешь.

Он кивнул.

– Почти все и даже больше. Как, например, тот свет, которым ты меня слепишь до сих пор. Он действительно ярче солнца, и понадобилось немало времени, чтобы я научился это контролировать. Зато едва ты оказалась на Гризальде, я увидел тебя издалека и сразу понял, кто ты. С даром Дизайнера Жизни сложно пропустить ту единственную, кто способен родить тебе ребенка.